28 июня 1941 года группа партизан во главе с Григорием Карасевым была послана Коржом на тракт Пинск–Логишин. Двадцать человек, вооруженных пока только винтовками и гранатами, выехали туда на машине. В районе деревни Подболотье, что находилась в 13 километрах северо-западнее Пинска, комаровцы заметили движущиеся немецкие танкетки. По команде Карасева партизаны спешились, залегли в канавы по обеим сторонам дороги и, подпустив вражеские машины поближе, открыли интенсивный огонь по их смотровым щелям. Инструктор Пинского горкома партии Солохин бросил первую связку гранат под головную танкетку.

Она резко закрутилась на одной гусенице, задымила и остановилась. Вторая  танкетка тут же повернула обратно. Партизаны мгновенно окружили машину, вытащили из нее двух гитлеровцев, которые оказались разведчиками. Среди бойцов группы сразу же нашлись специалисты во главе с Иваном Чуклаем, которые сняли с машины пулемет. Забрали также карты, боеприпасы и другие трофеи, а машину подожгли. Все это партизаны проделали настолько молниеносно, словно всю жизнь только тем и занимались, что захватывали и уничтожали немецкие танки.

В числе партизанских трофеев оказалась и добротная книжка для деловых  записей в кожаном переплете, с застежкой, снабженной небольшим замочком, в которой Василий Захарович вел потом, начиная с июля 1941-го и по ноябрь 1942 года свои дневниковые записи. На внутренней стороне обложки некая немецкая фройляйн написала краткое посвящение своему парню, благословляя на фиксацию интересных впечатлений о «делах» его на Восточном фронте.

Корж на первой странице этой немецкой книжицы записал слова весьма нравившейся ему песни того времени «На закате ходит парень…». Дальше он уже фиксировал в ней свои планы, впечатления, размышления и соображения. В том памятном первом бою партизанами был захвачен и бельгийский автомат калибра девять миллиметров, с которым Василий Захарович не расставался вплоть до окончательного освобождения Беларуси от нацистских оккупантов…

В этом бою 28 июня было уничтожено два десятка фашистов. Первый бой задержал противника и дал возможность сотням мирных жителей уйти из   Пинска.

Из воспоминаний В.З. Коржа: «После первого боя я подумал: хорошо, что мы немедля создали партизанский отряд. Он пока, правда, небольшой, у бойцов одни винтовки да гранаты. Командиры групп, многие бойцы тоже беспокоятся: нам бы пулеметами подразжиться, автоматами…

…Враг уже на подступах к Пинску, а по-настоящему защищать город некому. Только небольшое подразделение красноармейцев и отряд милиции заняли позиции на Брестском шоссе.

Я предложил выдвинуть свой отряд севернее, на тракт Телеханы–Логишин. Расчет был такой: если появится противник, обстрелять его и заставить развернуться не у самого города, а на подступах к нему, и этим выиграть время для ухода последних машин на Столин. Товарищи из обкома согласились, более того, создали группу из работников НКВД, которая вместе с моряками Днепровской флотилии должна была сжечь мост на реке Пине после переправы всех отъезжавших и отходивших из города…»

Днем же 3 июля, когда были получены разведданные о приближении к Пинску войск вермахта. Для захвата города немцы отправили 45-ю пехотную дивизию генерала Фрица Шлиппера, которая до этого штурмовала Брест.   Первыми  на Пинск двигались кавалеристы. Близ деревни Галево партизаны устроили засаду.

А далее Василий Захарович указывал: «В ночь с 3 на 4 июля 1941 года наш отряд вышел за город Пинск по Логишинскому тракту и занял оборону на кладбищах бывшего имения, ближе к деревне Галево, т. е. отряд был разбит на три группы по 20 человек в каждой. Были вырыты окопы.

Поздним утром я прошел еще раз вдоль траншеи, повидался со своими боевыми товарищами. Передо мной были немолодые люди, в основном члены партии, работники обкома, облисполкома, горсовета и других областных организаций: Морозов – заведующий соцобеспечением облисполкома, Карасев – директор птицекомбината, Куньков – директор торфоразработок. Все трое – ветераны гражданской войны, бывшие партизаны. Перед роковым июньским воскресеньем я еще собирался с ними на рыбалку, а сегодня они уже называют меня не по имени и отчеству, а по-военному: «Товарищ командир». Война всех меняет…

В группе Сергея Корнилова была в основном молодежь – ребята, как и он, горячие, быстрые. Они во всем брали пример со старших. Короче, мы были как единая семья – одни интересы, одни стремления. Думалось, что скоро немецкие захватчики уберутся отсюда не солоно хлебавши. Надежда веру подкрепляла…

В полдень, 4 июля, кавалерия противника в количестве двух эскадронов показалась из леса и двигалась на Пинск. Они ехали, как у себя дома, по двое, весело переговаривались и смеялись. Мы подготовились к бою…

Третья группа, в составе которой в это время находился и я, должна была после моего выстрела из карабина по головному офицеру начать бой. И командир никак не мог промахнуться. Хоть и испытывал я некоторое волнение, однако, нажав на спусковой крючок, поразил фрица наповал с первого же выстрела. После воодушевляющего сигнала командира это же сделали все шестьдесят человек. Каждый партизан знал из неоднократного моего разговора с ними, что первые внезапные партизанские выстрелы должны быть меткими, смелыми и сокрушительными. Если силы противника и вооружение превосходят нас и уже завязался бой, то нужно уметь вовремя оторваться от него и замести следы.

Моя группа на близком расстоянии начала в упор расстреливать фашистскую кавалерию, завязался бой. Слева нам помогли первая и вторая группы. У врага полное замешательство. Фашисты все спешились и начали вести сильный пулеметный огонь. В этом бою мы потеряли одного командира группы Корнилова (мужа Веры Хоружей) и три товарища были ранены. Фашистов, как мы узнали потом от жителей, было убито 20 человек. После этого боя мы отступили по ржи в город.

Что теперь сказать Вере Захаровне? Ведь она там, в Пинске, ждет Корнилова…

Партизаны сосредоточились в овраге. Раненых сразу отправили на машине. Подбежали ко мне бойцы третьей группы — Иван Чуклай и секретарь горкома комсомола Саша Беркович. У Чуклая вся шинель в крови.

— Что, ранен? — спрашиваю.

— Нет, товарищ командир. Это я тянул на себе по ржи Корнилова. Он скончался на моей спине.  

А снаряды уже проносились над головами, рвались впереди, и мы заспешили к переправе. Я шел последним. Рядом, понуря голову, плелся Иван Чуклай. Я прекрасно понимал его…

На окраинах города лежали в цепи небольшие воинские части. Мы отправили своих раненых, а сами заняли позиции рядом с красноармейцами, после чего был приказ лейтенанта войск НКВД Матвеенко, уполномоченного по обороне города, отступить за город, за реку Пину, поскольку противник хотел нас отрезать от переправы и пустить по Брестскому шоссе танки.

Мы последними, под обстрелом минометов переходили мост, который был подготовлен к уничтожению.

Когда мы следовали в Столинский район, то по дороге, километров за пять от Пинска, встретил меня первый секретарь Пинского обкома Минченко с указанием от ЦК КП(б)Б по организации партизанских отрядов, диверсионных групп для борьбы с фашизмом в тылу врага.

5 июля по приезде в Столин я был повторно утвержден обкомом партии командиром партизанского отряда, а моим заместителем — некто Березин, что, как вскоре выяснилось, оказалось далеко не самым лучшим выбором нашего партийного руководства. Но мне некогда было разгадывать эти партийные «ребусы да шарады»…

Кроме того, в Столине, в городском парке, было проведено совещание областного партийного актива. Коммунисты в гражданской и полувоенной одежде, кое-как вооруженные, сидели на скамейках, траве. Был здесь и представитель Центрального Комитета Компартии Белоруссии Петр Андреевич Абрасимов. Он ознакомил нас с директивными документами ЦК КП(б)Б о развертывании партизанской войны в тылу врага. Со Столинским партизанским отрядом оставался первый состав Пинского подпольного обкома партии…»

Василий Захарович в своих записях отмечал:

«Располагаясь в первый раз на ночлег в лесу, не каждый из моих партизан догадался приготовить себе постель из хвойного лапника. Вот и пришлось мне, теперь уже командиру «Комарову», учить их и показывать, как устроить ложе. Под елями и соснами уснули мои партизаны тревожным сном. Теперь лес — их дом, союзник и защитник.

Я почти не спал: проверял дозоры, тихо ходил меж спавших вспоминая, что знал о каждом из партизан. Вон Саша Беркович – начитанный, серьезный, страстный радиолюбитель… Рядом Эдик Нордман, восемнадцатилетний, а по виду совсем мальчишка. Свернулся калачиком Ваня Чуклай — этот уже о себе заявил серьезно, а я когда-то колебался: брать ли его, такого болезненного, в отряд? Широко раскинул руки Витя Лифантьев — крепкий такой, кряжистый, с крутым лбом, судовой моторист по профессии. Он раздобыл где-то учебную винтовку с просверленным стволом, а когда ему объяснили, что она для стрельбы не годится, чуть не разрыдался…

Вот лежат они передо мной, по-детски посапывая. Какие из них получатся партизаны? Я ведь за жизнь каждого из них головой отвечаю. Вопросы, вопросы…»

И вскоре покатилась из села в село, из района в район слава о беспощадных к врагу и чутких к своим людям комаровцах. Их дерзкие операции становились легендами – они всегда появлялись там, где их не ждали, так же бесследно исчезали. В отряд приходили с добытым у врага оружием сельские комсомольцы, колхозные активисты, целые семьи. Примыкали также группы красноармейцев, пробивавшиеся из окружения или бежавшие из плена. Действия отряда становились более активными, ощутимыми, планомерными. Корж неустанно учил бойцов, что успех партизанской борьбы зависит от контактов с местным населением. Многие колхозники, подростки и даже дети были глазами и ушами отряда, у верных людей раненые партизаны находили приют, участие и помощь.

В конце июля 1941 года, не выдержав тягот лесной жизни, часть отряда Коржа ушла на восток, за линию фронта. Было тяжело…Отряд партизан  оказался в глубоком тылу, почти безоружный, полуголодный, перед лицом надвигающейся осени и безжалостного, вооруженного до зубов врага. Василий Захарович  отбирает 16 наиболее подготовленных партизан, ведет их к шоссе и организует засаду. Комаровцы ждут врага час, два, в конечном итоге  – шесть часов.

Проходят одна за другой колонны, но машины пустые – зачем же нападать? И вот наконец машина с гитлеровскими офицерами и солдатами. Следует команда Коржа: «Залповый огонь, и в атаку!» Сам он впереди атакующих партизан. Пролетели каких-то 10 минут, и бой закончен. Уничтожено два десятка фрицев. И ни одной потери у партизан. Взяты трофеи: автоматы, гранаты, боеприпасы, продукты. Корж лишь усмехнулся тогда в усы и не без подковырочки заметил: «Ну вот видите, хлопцы, какая вы все-таки силища! Дело-то, как оказалось, только мастера боится. А?..»

Позднее в его дневнике появилась такая запись: «После этой операции у ребят, участвовавших в ней, поднялся высокий боевой дух. Главное, что все уже хвастались друг перед другом, говоря: «Хорошо то, что не ушел ни один фриц». И на самом деле, операция была проведена исключительно чисто, без единого выстрела со стороны немцев (они попросту не успели)».

Первая военная осень встретила партизан затяжными дождями и раннею стужей. Вот что записал Василий Захарович в своем дневнике: «Опять всю ночь – сильный дождь. Ночевали под дождем в болоте. Это была невыносимая ночь. Утром прибыли в Стеблевичи и бодрым строем прошли по деревне. Со многими побеседовали. В нескольких домах нас угостили завтраком. Побеседуем с людьми, проведем тщательную разведку…»

Авторитет и популярность партизан росли с каждым днем. К осени 1941 года отряд вырос численно, окреп, приобрел боевой опыт, вооружился более совершенным оружием. Но часто приходилось брать врага хитростью и смекалкой.

 В начале войны за умы и поддержку местных пришлось побороться. Тем более что немцы активно зазывали деревенских в полицию и убеждали, что, когда выпадет снег, с партизанами будет покончено. Чтобы немного сбавить обороты этого «полицейского призыва» и убедить местных записываться в партизаны, Корж 11 ноября 1941 г. устроил своеобразный костюмированный рейд по деревням Забродье, Красное Озеро, Осово.

«План этой операции мною был построен так: один боец Нордман – комсомолец, был наряжен в немецкую форму коменданта, несколько человек было в роли полиции с повязками на рукавах, а я стал переводчиком у коменданта Нордман», – писал в отчете о проделанной работе за 1941–42 год Корж. Эдик Нордман немного знал немецкий язык в объеме программы семилетки. Корж переодел его в форму эсэсовского офицера, группе партизан нацепил нарукавные повязки полицейских, а сам отлично играл роль угодливого и суетливого переводчика. Как только забрезжил рассвет, группа переодетых партизан вступила в деревню. «Офицер» с «переводчиком» разбудили солтыса и приказали немедленно собрать всех полицейских с оружием для проверки их боевой готовности по борьбе с партизанами. Когда заспанные полицаи поставили в пирамиду винтовки и построились, «офицер» начал что-то гневно кричать. «Переводчик» объяснил, что он возмущается нерадением полиции, ленью и нежеланием искоренять партизан, сообщил, что их устаревшие винтовки будут заменены автоматами. Тем временем партизаны с повязками на рукавах встали между строем полицаев и пирамидой винтовок. В этот момент Корж строго приказал: «Руки вверх, изменники!». Ничего не оставалось, как повиноваться.

«Мы отобрали 16 гадов и тут же расстреляли, а с остальными, которых немцы принудили записаться в полицию, и они еще не брали оружия в руки, крепко поговорили, и предупредили их об ответственности перед своей родиной и народом, и отпустили домой. В настоящее время большинство из них в партизанах, и никто в полицию из них не попал», – писал сам Корж.

В ноябре 1941-го произошло слияние партизанского отряда Коржа и Старобинского партизанского отряда. С 28 декабря 1941 года по апрель 1942 года партизаны В. З. Коржа действовали в Минской области, а затем в Житковичском районе.

Ранней весной 1 марта 1942 года Корж  организовал легендарный санный рейд в 500 подвод по Минской и Полесской областям, был штабом и               «мотором» этого рейда. Такое огромное число мобильно передвигающихся партизан сильно напугала полицаев и вселило веру в местное население в неизбежную победу Красной Армии. Это был один из первых партизанских рейдов в СССР в годы Великой Отечественной войны.

Посланцы Коржа в 1942-43 гг. начали создавать новые партизанские отряды в Лунинецком, Пинском, Краснослободском и Ленинском районах.

В отряд Коржа вливались мелкие партизанские группы. Со временем в партизаны записался даже местный священник Раина. В архиве хранится его письмо Коржу, в котором он просит выслать патроны для нагана либо другой пистолет, к которому можно найти боеприпасы.

Из письма партизана-священника Василию Коржу. «Дело в следующем: согласно порученной мне Командованием бригады имени Куйбышева работы я все время выезжаю в районы Логишинский и Телеханский по населенным пунктам и призываю население к оказанию помощи партизанам и соединению с ними местного населения для борьбы с немецкими захватчиками. …Командование бригады снабдило меня револьвером системы «Наган», но ввиду отсутствия к нему патронов дело осложняется…. Ваш партизан-священник».

Освобождая колхозы от оккупантов, Василий Захарович уже думал о будущем послевоенном урожае: старался сохранить скот, сберечь инвентарь, машины и семена, все общественное добро. Целые стада укрывались в лесных чащах, в разных местах хранились части разобранных тракторов. Одна из таких машин теперь выставлена возле Пинского краеведческого музея.

Зачастую, чтобы  уничтожить вражеские эшелоны и сберечь дефицитную взрывчатку, партизанам-комаровцам приходилось развинчивать рельсы или делать подкопы. О диверсиях на железной дороге говорят и дневниковые записи Василия Захаровича:

«16.VII.42. Был положен заряд под рельсы в трех километрах от станции Житковичи. Заряд взорвался в половине пятого утра. Результаты хорошие. Выведен из строя паровоз, убито несколько немцев, убит машинист. Движения до 7 часов вечера не было.

11.VIII.42. Подорван поезд, двигавшийся на фронт, на переезде между Ситницей и Микашевичами. Выведены из строя паровоз и 9 вагонов. Что было в вагонах, установить не удалось, но автомашины курсировали к поезду и обратно целый день. Разведка донесла, что весь состав охранялся немцами 3 суток, никого не подпускали к нему. Машины возили военные грузы всех видов.

25.VIII.42. Спущен под откос поезд с войсками и воинским грузом в районе станции Буды на участке Лунинец—Барановичи.

Группа Спокойного (Ширина) в количестве 50 человек 27 августа отправилась к железной дороге. Вернулась 12 сентября. За это время сделано следующее:

С 4 на 5 сентября партизаны действовали на участках Лунинец—Барановичи и Лунинец—Пинск… Одни из них во главе с Иваном Некрашевичем подорвали поезд, следовавший на фронт с воинским грузом и техникой.

Другие во главе с Ершовым и десантником Николаем спустили эшелон под откос. Он шел с фронта.

Третьи под командованием самого Спокойного (Ширина) подорвали эшелон между станциями Лунинец и Дятловичи».

В конце зимы 1942 г. по инициативе В.З.Коржа был проведен первый партизанский рейд по территории восьми районов Минской, Пинской и Полесской областей, который положил начало созданию на стыке трех областей партизанской зоны, одной из 20 зон, охвативших впоследствии почти 60 процентов территории республики.

С ноября 1942 года Василий Корж был назначен командиром партизанского соединения Пинской области общей численностью 1855 партизан. А с осени 1943 года это уже Пинское партизанское соединение, в которое входило семь партизанских бригад и 29 партизанских отрядов, насчитывало 8 тысяч бойцов  и 15 тысяч резерва. В частности, бригады имени Будённого (командир В.М. Антонович), имени Молотова (командир М.И. Герасимов), имени Ленина (командир В.А. Васильев), имени Кирова (командир А.П. Савицкий), Пинская бригада (командир И.Г. Шубитидзе), бригада имени Куйбышева и бригада «Советская Беларусь» (командир П.П. Томилов).

В мае 1943 года В. Корж, по вызову Белорусского штаба партизанского движения (БШПД) отправился в Москву. Из столицы он вернулся 10 октября 1943 года, привез награды для своих партизан. На время отсутствия его замещал Клещев А.Е.

3 августа 1943 года по приказу Центрального штаба партизанского движения одновременно во всех партизанских зонах началась операция, известная под названием «рельсовая война». Только за сутки 15 сентября диверсионные группы Пинского соединения взорвали три тысячи рельсов на участке Пинск–Лунинец–Микашевичи, 25 сентября – 500 рельсов на магистрали Лунинец–Сарны.

К зиме 1943 года соединение В. Коржа восстановило советскую власть в значительной части Лунинецкого, Житковичского, Старобинского, Ивановского, Дрогичинского, Ленинского, Телеханского, Ганцевичского и других районов Беларуси.

В феврале-марте 1944 г. пинские партизаны 42 дня вели ожесточенные бои на Днепровско-Бугском канале, перекрыв врагу водный путь на запад. 120 км канала на участке Пинск – Кобрин стали для оккупантов непроходимыми. В результате 185 речных судов остались в Пинске и были захвачены наступавшими советскими войсками.

Против партизан Пинского и Ивановского районов 21 февраля 1944 года было брошено 15 тыс. немецких солдат и офицеров, танки и авиация. Наступление велось из Дрогичина, Иваново и Пинска. Протяженность немецкого окружения составляла более 60 км. На левом фланге оборону держала Пинская бригада, на правом – партизаны южной зоны Брестского соединения. В центре находилась бригада имени Молотова. В результате тяжелых боев партизан удалось прорвать блокаду и выйти из окружения.

Особую активность народные мстители под командованием Коржа проявили накануне и в ходе операции «Багратион». С 20 июня по 14 июля 1944 года в период наступления войск 1-го Белорусского фронта они захватили и удерживали улучшенную грунтовую дорогу на участке Житковичи–Ленин–Старобин, разобщив тем самым немецкие группировки, дислоцировавшиеся в Слуцке и Микашевичах.

Военный совет 61-й армии 28 июня 1944 года отдал приказ отрезать противнику пути отхода из района населенных пунктов Лахва и Лунинец. Для выполнения боевой задачи Василий Захарович приказал бригаде имени Будённого (командир Ф.И. Ширин) захватить переправы на реке Случь возле населенных пунктов Мелковичи и Ленин, а бригады имени Ленина (командир В.А. Васильев) и имени Кирова (командир Ф.И. Лисович) в срочном порядке перебросил в район Лунинца. Выполняя приказ Военного совета 61-й армии и одновременно решая задачи, продиктованные боевой и оперативной подготовкой, партизаны соединения Коржа, начиная с 2 июля 1944 года, вели упорные бои с превосходящими силами группы армий «Центр» в районе Бостынь – Лунинец – Барановичи.

С 3 по 6 июля 1944 года бригады продолжали вести бои с отступающими немецкими войсками на рубеже деревень Ясковичи, Березняки, Нодостовичи, Стеблевичи, Волька, стараясь их задержать и не пропустить вглубь района. Всего бригада имени Будённого во взаимодействии с частями 61-й армии 1-го Белорусского фронта провела 19 боев, в результате которых было убито, ранено и взято в плен большое количество немецких солдат и офицеров, и уничтожено вражеской техники.

В середине июля 1944 г. совместно частями действующей армии и  партизанскими отрядами В.З. Коржа Пинская область была полностью освобождена от фашистских оккупантов.

Партизаны Пинского соединения воевали в тылу врага 1119 дней.

К моменту освобождения Беларуси отряд Комарова в 60 человек вырос в соединение численностью 8 тысяч бойцов. В результате действий народных мстителей под руководством Василия Захаровича в белорусской земле навсегда остались лежать почти 26 тысяч фашистов, более 400 врагов попали в плен, пущено под откос 468 эшелонов с живой силой и техникой врага, во время «рельсовой войны» перебито 23 616 железнодорожных рельсов.

За три года боевых действий разгромлено 60 немецких гарнизонов, 5  железнодорожных станций, уничтожено 770 автомобилей, 86 танков и бронемашин, 2 железнодорожных моста и 985 мостов на шоссейных и грунтовых дорогах, разрушено519 км телефонно-телеграфных линий.

Заслуга Василия Захаровича Коржа состояла не только в том, что он создал боеспособное, эффективно воевавшее партизанское соединение. Его мудрый подход, опыт и практические действия, бережное отношение к партизанам  стали реальной «полевой академией» для целой плеяды партизанских командиров.